Русское и западное прикладное искусство XVIII века

Начало XVIII века было ознаменовано крупными реформами в экономической, политической и культурной жизни Русского государства. Искусство, которое до этих пор развивалось под определяющим влиянием церкви, приобретает теперь по преимуществу светский характер. Однако и в ризницы церквей и монастырей по-прежнему поступало большое количество изделий из драгоценных металлов. На произведениях первой половины столетия было заметно влияние русского барокко. Они приобретают осложненную форму с капризно изогнутыми поверхностями, орнаментальные узор часто перегружен излишними деталями, в композиционный строй предметов обильно вводятся литые скульптурные фигуры.

Все сказанное характеризует и вещи, представленные в витрине у западной стены зала: оклады богослужебных книг, дарохранительницы, подсвечники и потиры со сканым и чеканным орнаментом. Многие из пих украшены медальонами с расписной эмалью, которая получает в это время широкое распространение. Предметы церковного обихода по-прежнему обильно украшаются жемчугом, но характер жемчужного шитья меняется. Оно переходит теперь в род своеобразной скульптурной лепки.

Типична в этом отношении пасхальная митра из Софийского собора. Основа ее сделана из серебряной канители — тонких ленточек, изготовление которых было делом утомительным и однообразным, занимало много времени. Но основа митры почти не видна за густо посаженными зернами жемчуга — мелкого и крупного, который образует сложные рельефные узоры.

После основания Петербурга Новгород теряет свое значение крупного ремесленного, торгового и художественного центра. Правда, здесь еще длительное время работают мастера прикладного искусства, но их изделия редко поднимаются до того высокого художественного уровня, какой отличал произведения Х—XVII столетий. В экспозиции представлено несколько вещей, исполненных в XVIII веке новгородскими серебряниками. Это оклад Евангелия, с большим искусством чеканенный сплошным растительным орнаментом, и две дарохранительницы, одна из которых несколько перегружена литыми скульптурными фигурами, но украшена великолепной резьбой.

С конца XVII века русские серебряные и золотые изделия помечаются клеймами-особыми знаками, которые удостоверяли высокое качество металла. По ним можно определить место и время изготовления вещи, а клейма — «именники» дают инициалы фамилии и имени мастера. Так, например, новгородский серебряник Павел Филонов метил свои изделия клеймом «ПФ», Андрей Абакумов — клеймом «АА» (их изделия и представлены в экспозиции).

В привилегированных кругах русского общества уже в XVII веке получают распространение изделия западных мастеров, а в XVIII столетии из Англии, Германии, Голландии в Россию ввозится большое количество мебели, стеклянной, фарфоровой и серебряной бытовой утвари. В витрине возле центрального столба экспонируются английские канделябры, блюда, тарелки, кубки работы немецких мастеров XVII — XVIII веков. Большинство из них изготовлено в крупнейших центрах европейского серебряного дела — Аугсбурге, Нюрнберге, Гамбурге. Преобладающий мотив украшений на этих предметах — крупные, реалистически трактованные цветы и плоды.

В Нюрнберге были изготовлены кубки с перехватом посередине, поставленные на тонкие, изящные ножки с тремя легкими дужками или выполненными в форме человеческой фигуры. В России мастера-серебряники XVIII века часто изготавливали такие кубки, которые пользовались широким спросом в помещичье-дворянских кругах.

В этой же форме нидерландскими мастерами выполнен масонский ритуальный кубок высотой 70 сантиметров, украшенный резными надписями философски-назидательного характера и литой фигуркой воина. Русское бытовое серебро представлено в соседней витрине. Это столовая посуда, изготовленная в Москве: кофейник, чайник, молочница, чайника, сахарница, солонка, стопы, стаканы и т. п. К концу века эти новые виды посуды окончательно вытеснили из быта древние русские ковши и братины.

Свободолюбивый древний город с XVIII века стал центром «древнего русского благочестия». Цари и члены царской фамилии не забывали проездом помолиться у старинных новгородских святынь. Их примеру следовали толпы странников, стекавшихся отовсюду на поклонение святым нетленным мощам угодников новгородских.

Умножались церковные и монастырские богатства и за счет «доброхотных даяний» юродствующих аристократов. Всем памятны разящие эпиграммы А. С. Пушкина, которыми он заклеймил мракобеса архимандрита Фотия и его «духовную дщерь» графиню Анну Орлову. «Полу-фанатик, полу-плут» Фотий сумел получить от Орловой несколько миллионов рублей и на эти деньги в первой половине XIX века заново отстроил новгородский Юрьев монастырь.

Оклад Евангелия. XVIII век

По заказам Фотия и Анны лучшие мастера Петербурга и Москвы изготовляли для монастыря предметы церковной утвари. Некоторые из этих изделий хранятся в палате. Они отличаются классической строгостью, плавными линиями, ровными поверхностями, скромным орнаментом. Таковы оклады двух больших Евангелий, на изготовление каждого из которых пошло по пуду серебра.

А вот посох Фотия. На первый взгляд он ничем пе примечателен. Но приглядитесь к темно-вишневым граненым камням, украшающим посох. Это богемские пиропы. Их па посохе около 300 штук.

Гормин В. В. Грановитая палата: Краеведческий очерк.

Читайте далее: Новгородские мастера XIX века